История безнравственности - Страница 57

Закрыв свой ноутбук, он пошел в спальню, с наслаждением растянулся на кровати и не заметил как уснул. Впервые за последние несколько дней он спал относительно спокойно, без всяких сновидений.

На следующий день, сразу после завтрака, ему позвонил Вейдеманис.

– Хорошо, что есть эти два часа разницы между нами и вами, – начал Эдгар. – Я успел побывать в архивах и все выяснил. Сначала справка на эту Гулсум. Она теперь известная актриса в Ташкенте, и ее знают как Гулсум Ходжаеву, по фамилии ее мужа, главного инженера большого хлопкового комбината. Теперь о втором поручении. Я все тщательно проверил. Она училась в кинематографическом институте на режиссера. Как раз в то время, о котором ты говорил.

– Больше ничего не можешь мне сообщить?

– Могу, – ответил Вейдеманис, – еще один невероятный факт. Супруг этой женщины погиб от отравления как раз осенью девяносто первого. Угадай с трех раз, кто именно был главным свидетелем происшедшего?

– Тот, о ком я думаю?

– Конечно. Вот такой вечный алгоритм безнравственности. Спустя даже двадцать лет.

– Очень интересно. Давай сделаем так. Вышли мне на мой электронный адрес все, что тебе удалось узнать, даже мелкие подробности. Мне будет интересно прочитать твое сообщение.

– И ты даже не представляешь, насколько, – убежденно произнес Эдгар. – Когда я тебе все пошлю, ты удивишься такому невероятному совпадению. Правда, при других обстоятельствах, но почерк схожий.

– Пересылай, – решил Дронго, – и больше нигде не появляйся, чтобы не спугнуть убийцу раньше времени. Ему могут позвонить и сообщить о нашем возросшем интересе, а преступник – человек умный и внимательный. Он сразу поймет, что мы его вычислили, и, возможно, попытается не только незаметно уйти, но и замести все следы.

– Не волнуйся, я сделаю все как нужно, – заверил его Эдгар.

Дронго еще раз позвонил Лопесу:

– Мне опять понадобится ваша помощь.

– Что еще? Нужно кого-то пристрелить при попытке к бегству? – пошутил следователь.

– Нет. Мне нужен паспорт одного из приехавших гостей. Даже если вашему сотруднику придется его украсть. Обещаю вернуть его уже сегодня днем в целости и сохранности.

– Я могу узнать, что вы еще придумали?

– Ничего. Нужен паспорт, чтобы проверить мою версию. Сумеете организовать? Согласитесь, что мне самому не совсем удобно подбирать нужные ключи и копаться в чужих чемоданах. Ваши сотрудники сделают все достаточно быстро и профессионально.

– Хорошо. Но давайте договоримся, что это будет ваша последняя просьба. Когда вы хотите собрать нас с комиссаром и рассказать об истинном убийце?

– Сегодня. Часа через два.

– Это было бы замечательно, – сказал Лопес, – но учтите, сеньор Дронго, что об этом расследовании знают уже и в Мадриде. Нам нужно быть предельно внимательными и осторожными, иначе мы просто не сможем ничего доказать.

– Не сомневайтесь, попытаюсь быть весьма убедительным, – парировал Дронго.

Вскоре он получил подробное сообщение от Вейдеманиса. Джил испуганно заглянула в комнату, услышав громкие восторженные восклицания мужа.

– Какой он молодец! – говорил тот. – Сумел все замыслить и осуществить, повторяя прежнее преступление.

– О ком ты говоришь? – удивленно спросила она.

– Скоро узнаешь, – поднял голову Дронго, – я ведь обещал пригласить тебя на «сеанс разоблачительной магии». Сама все услышишь и узнаешь.

Теперь он уже ни в чем не сомневался. Теперь он точно знал, кто, где, когда и при каких обстоятельствах сначала пытался отравить Фигуровского, затем отравил его со второй попытки. И, наконец, знал, что смерть Линары Молдобаевой не была самоубийством.

Дронго прошел в ванную комнату и взглянул на себя в зеркало. Он даже не заметил, как начал меняться. Все эти преступления, порочные наклонности людей, их низменные инстинкты и коварные замыслы так или иначе сказывались и на его здоровье и на его внешности, словно он действительно принимал на себя боль несчастных жертв, горе сирот и гнев родных, остающихся без любимого человека. Дронго закрыл глаза. Кажется, и на этот раз ему удалось достаточно точно вычислить преступника. Сколько так будет продолжаться? Джил права, это не может быть вечно. А с другой стороны – ничего другого он просто не умеет делать, даже преподавать криминалистику, о чем часто просит Джил… Нет, у него нужная и важная профессия. Он помогает людям верить в саму возможность победы Добра над Злом, в конечное торжество Справедливости, что бывает важно для многих и многих людей.

– Вот так, – негромко произнес Дронго, – начинаем последний акт этой трагедии.

Глава двадцатая

Дронго попросил всех собраться в кабинете директора, куда принесли дополнительные стулья. Кроме комиссара Аламейды и следователя Лопеса, здесь находились оба переводчика, а также приглашенные Дронго свидетели, так или иначе оказавшиеся втянутыми в эти преступления. Зоя Фигуровская села рядом с Аидой. В свою очередь, Паруйр уселся с другой стороны от своей супруги. Вязанкин и Хворостова устроились на стульях ближе к окну, взяв друг друга за руки, словно опасались, что здесь их могут разлучить. Наконец недалеко от них устроился Дастан. Он был, видимо, не в себе и все время качал головой, что-то тихо приговаривая. Все понимали, что смерть Линары на него сильно подействовала. И все ждали, что именно расскажет им Дронго. Аламейда, все еще не совсем понимавший, что именно происходит, недовольно оглядывал всех присутствующих, пытаясь определить, кто из них мог быть убийцей и почему он сам не сумел сделать определенный вывод, который уже сделал этот непонятный эксперт. В этот раз вопреки обычным правилам Дронго решил пригласить Джил, чтобы она услышала все, что он скажет. Джил сидела в углу, с опаской и тревогой оглядывая собравшихся, словно ожидала от них какого-то подвоха.